Российское вторжение в Украину 24 февраля вызвало тектонические сдвиги. Оно не только навсегда изменило отношения России с соседями, изменив баланс сил в Европе, но и поставило под сомнение саму природу того, что именно значит быть русским. Разумные вопросы — почему началась война? как можно ее предотвратить? — привели к пересмотру российских национальных идей, культуры и политики, которые сейчас все чаще воспринимаются как составляющие империалистического мышления.

Быть русским - значило всегда быть «сложной» идентичностью. Она постоянно переосмысливалась и наполнялась новыми смыслами при содействии широкого круга действующих лиц. Если в начале 1990–х гг. наблюдался подъем этнического национализма, порой в радикальных формах, то за долгий срок президентства Путина значение термина «русский» заметно изменилось - по крайней мере, в официальной риторике. Теперь определение не является узким, этнически ориентированным, но охватывает соседние славянские народы и многочисленные этнические меньшинства в пределах России. Однако вторжение в Украину и последующая дискредитация идеи "Русского мира" сделали любой вид русскости токсичным.

Переопределение русскости в новом, позитивном, «постколониальном» смысле потребует много времени и творческой энергии внутри страны. В поиске новых коннотаций и образов того, что именно значит быть не только русским, но и гражданином России, может послужить источником вдохновения современная музыкальная индустрия.

Русский за пределами официальных интерпретаций

Как и в прошлом, российские исполнители в настоящее время выражают чувства, которые испытывает молодое поколение страны. Если в 1980-х гг. такие песни, как "Перемен" группы Кино стали воплощением энергии протеста против застойного советского режима, то 2010-е гг. ознаменовались рождением нового вида контркультуры: после массовых репрессий против гражданского общества после протестов 2011-13 гг. и 2019 г. постсоветское поколение стало творчески переосмыслять символы, тесно связанные с русской культурой – например, Красная площадь (ассоциировалась с кровью), культ советской армии и Дед Мороз (российский аналог Санта-Клауса), приносящий войну за подарки.

Эти новые голоса продемонстрировали или даже, скорее, напомнили, что Россия— это гораздо больше, чем просто богемная Москва, которая экономически и культурно отделена от остальной части страны. Большинство из тех музыкантов, которые выстрелили в 2010-е гг., были уроженцами небольших городов и пробились на сцену, не имея связей с элитарным российским шоу-бизнесом. Простые в использовании музыкальные платформы, такие как VK Music - российский аналог Spotify - ускорили путь молодых исполнителей к славе. Поэзия, ритмы и визуальные эффекты были одновременно каналом самовыражения и инструментом влияния для молодежи, которая иначе была практически отстранена от власти. Молодые художники, сформированные под влиянием глобализированного мира и глубоко укоренившиеся в нем, также внесли свой вклад – хотя и относительно скромный – в продвижение альтернативного вида русской культуры за рубежом - острого, саморефлексивного и поразительно разнообразного. Существование множества мнений, а также зачастую их откровенно критическая позиция по отношению к нынешнему режиму внутри страны подтверждает аргумент против расценивания всей российской культуры как пропагандистской.

Нерусские русские

Некоторые из самых громких голосов, бросающих вызов этноцентрическим и империалистическим коннотациям русского, исходят от тех, кто не вписывается в четкие этноцентрические определения. Российско-таджикская певица Манижа, остроумно назвавшая себя недославянкой, представляла Россию на конкурсе песни «Евровидение-2021» с песней «Русская женщина». Во время своего выступления она затронула такие насущные для российской аудитории проблемы, как нарушения прав женщин, жесткие стандарты красоты и этническая дискриминация. Для нее русская женщина — это все женщины многонациональной России, которые борются против доминирующего патриархата. Манижа рассказала, как риски активизма, и без того довольно высокие в стране, непропорционально возрастают для нерусских, выступающих за прогрессивную повестку дня - при этом "обычная" ксенофобская язвительность также усиливается антифеминистской и анти–ЛГБТ+ враждебностью.

Действительно ли выступление Манижи было направлено на то, чтобы бросить вызов, или оно, напротив, должно было навязать российскому империализму антисимиляционизм, остается предметом споров. В любом случае, ей удалось привлечь внимание российских меньшинств к "Евровидению" и внести свой вклад в нормализацию гибридной российской идентичности. Между тем, оспаривая сложившуюся этническую иерархию, такие группы, как "Отыкен" (следует музыкальным традициям хакасских аборигенов), а также чувашские и удмуртские инди-исполнители, сочетающие местный фольклор, русский и языки меньшинств с современными музыкальными жанрами, сделали этническую идентичность предметом гордости.

Музыка стала средством борьбы с навязанными интерпретациями идентичности языковых меньшинств и второстепенной ролью нерусских языков. В Республике Татарстан еще в 2006 г. местные активисты запустили инициативу "Min Tatarcha söyläshäm!" («Я говорю по-татарски!»), в рамках которой, помимо вручения антипремии за неуважение к официальному татаро-русскому двуязычию в республике, также проводится ежегодный концерт независимой татарской музыки.

Привлечение внимания молодежи песнями на родном языке имеет решающее значение для сохранения татарского языка в условиях растущего давления по русификации: в 2017 г. парламент Татарстана отменил обязательное изучение татарского языка в школах после замечания президента Путина о "недопустимости" принуждения учащихся к изучению языков, отличных от русского. Более того, языки меньшинств остаются относительно свободными от федеральной цензуры и государственного контроля, что позволяет нерусским активистам в этнических республиках, которые особенно уязвимы перед репрессивным законодательством против экстремизма, выражать свое недовольство.

Инклюзивная (не)русскость

Война нанесла серьезный ущерб отношениям между русскими и соседними народами, а также между этническими меньшинствами внутри страны. Восстановление доверия будет невозможно без предварительного признания их политического, экономического и культурного суверенитета. Внутри России – в случае если мы стремимся к сохранению федерализма - уничтожение колониальных менталитетов и практик должно выходить за рамки дихотомий «или/или». Современная татарская культура и язык, например, находятся под российским влиянием более пяти столетий, что не только делает практически невозможным простое уничтожение всего «русского», но и оттолкнет многих из тех, кто обладает гибридной идентичностью. Опыт молодых татар в современной России уникален и омрачен рядом специфических проблем; тем не менее, они разделяют множество обид с другими молодыми русскими и нерусскими, выросшими при путинском режиме.

Например, чувство общей борьбы за справедливость может быть мощным импульсом, понятным многим – вне зависимости от этнической принадлежности или языка. Это доказал электронный хип-хоп дуэт поэтессы Айгель Гайсиной и музыканта Ильи Барамия, получивший известность после своего дебютного альбома "1190" (2017 г.). По всей видимости вдохновленный незаконным тюремным заключением бывшего партнера Айгель, альбом включал трек "Kötäm" (по-татарски "Я жду") и хит "Tatarin" ("Татарин"). Четвертый альбом дуэта "Pīyala" (по-татарски "Стекло", 2020 г.) побудил "крутую молодежь" к тому, чтобы взять в руки татарско-русские словари, а также породил короткую моду на татарскую культуру. Для самих татар выступления Айгель стали признанием травм, вызванных отменой арабской письменности (в период после советских языковых реформ 1920-х гг.), и возникшей в результате этого непреодолимой дистанции между поколениями.

Продолжающаяся война еще больше усложняет этот и без того чрезвычайно сложный процесс формирования инклюзивной этнической и национальной идентичности. После 24 февраля широкая русскость, доступная этническим меньшинствам, была сужена до «русскости», выраженной латинской буквой Z, означающей поддержку вторжения на Украину. Что еще хуже - война также затуманила идентичность этнических меньшинств. Нерусские составляют непропорционально большое число жертв войны. Более того, эти граждане по умолчанию становятся соучастниками преступлений, которые российское государство совершает в Украине. Они также рискуют получить львиную долю ответственности за эти преступления.

Смена мелодии

Будем надеяться, что молодое поколение исполнителей, которое осмелилось дать свой ответ на притеснения и травмы, продолжит выступать от имени тех, кого сегодня заставляют молчать. Еще до войны вызывающее тревогу количество отмененных концертов показало, что исполнители не застрахованы от государственных репрессий; в нынешних условиях, когда само употребление слова "война" криминализируется, творческим людям, оставшимся в России, возможно, придется прибегнуть к советским методам «сокрытия» антирежимных настроений.

На творческом андеграундном уровне русскость как потенциально саморазрушительная сила была понята задолго до 2022 г. Тем не менее, еще предстоит пройти долгий путь, прежде чем различные идентичности будут признаны и включены в альтернативные интерпретации русскости в качестве самостоятельных единиц. Русскоязычная диаспора за рубежом, в частности, рискует воспроизвести существующие этнические водоразделы: в то время как новая Россия находится в процессе становления, некоторые этнические меньшинства могут рассматриваться как более русские и, следовательно, заслуживающие большей поддержки, нежели чем другие. Опыт музыкальной индустрии показывает, что именно совместная деятельность помогает расширить круг поклонников, овладеть новыми навыками и, в конце концов, не фальшивить.