РЕГИОНЫ
Активизм на Северном Кавказе: использование технологий для развития региональных языков
12 Мая 2022
Адам Лентон
Ph.D. философии на кафедре политологии Университета Джорджа Вашингтона
Адам Лентон рассказывает о том, как русификация продолжает разрушать богатый языковой ландшафт Северного Кавказа, в то время как частные инициативы являются драйвером различных инновационных решений в области сохранения языков – среди них, например, Avzag - словарь кавказских языков.
Несмотря на то, что российская Конституция гарантирует гражданам право выражать свое мнение и получать образование на родном языке, на практике большинство из около 170 других языков, на которых сегодня говорят в России, находятся под угрозой исчезновения. Однако новые технологии позволяют активистам на местном уровне координировать и разрабатывать решения этой проблемы. Особенно ярко это проявляется на Северном Кавказе. Я побеседовал с Мухаммедом (Алкайтаги) Магомедовым, инженером-программистом и активистом, стоящим на переднем крае движения - чтобы узнать подробности.
Новые технологии и межрегиональное сотрудничество
Мухаммад начал активную деятельность чуть менее трех лет назад, будучи студентом Университета Иннополис в Татарстане – именно тогда он начал задумываться о вопросах идентичности и об особенностях Кавказа. “Как и большинство студентов-программистов, я искал какой-нибудь свой проект по душе”, - говорит он. “Мы занимаемся программированием в рамках нашей работы, но и нашим хобби также является программирование, - добавляет он, - поэтому мне пришло в голову использовать свои навыки, чтобы что-то сделать с языковым многообразием”.
После почти двух лет разработки в декабре 2021 г. Мухаммад запустил Avzag - многоязычный словарь кавказских языков. По состоянию на май 2022 г. он вырос до 17 языков по всему Северному Кавказу и насчитывает в общей сложности более 11 тысячи слов, большинство из которых были собраны энтузиастами, действующих в рамках региона.
В отличие от многих существующих инициатив, которые сосредоточены на одном языке или требуют постоянного участия программистов, Avzag может органично развиваться именно благодаря вкладу сообщества. “Я приложил серьезные усилия, чтобы Avzag работал при отсутствии весомого вмешательства с моей стороны”. Мухаммед говорит, что он сам не работал над Avzag с декабря. “Хотя на данный момент набор данных в словаре и небольшой, - добавляет он, - он все-таки растет”.
Новые технологии и межрегиональное сотрудничество
Мухаммад начал активную деятельность чуть менее трех лет назад, будучи студентом Университета Иннополис в Татарстане – именно тогда он начал задумываться о вопросах идентичности и об особенностях Кавказа. “Как и большинство студентов-программистов, я искал какой-нибудь свой проект по душе”, - говорит он. “Мы занимаемся программированием в рамках нашей работы, но и нашим хобби также является программирование, - добавляет он, - поэтому мне пришло в голову использовать свои навыки, чтобы что-то сделать с языковым многообразием”.
После почти двух лет разработки в декабре 2021 г. Мухаммад запустил Avzag - многоязычный словарь кавказских языков. По состоянию на май 2022 г. он вырос до 17 языков по всему Северному Кавказу и насчитывает в общей сложности более 11 тысячи слов, большинство из которых были собраны энтузиастами, действующих в рамках региона.
В отличие от многих существующих инициатив, которые сосредоточены на одном языке или требуют постоянного участия программистов, Avzag может органично развиваться именно благодаря вкладу сообщества. “Я приложил серьезные усилия, чтобы Avzag работал при отсутствии весомого вмешательства с моей стороны”. Мухаммед говорит, что он сам не работал над Avzag с декабря. “Хотя на данный момент набор данных в словаре и небольшой, - добавляет он, - он все-таки растет”.
Ещё одной уникальной особенностью приложения является его направленность на облегчение взаимодействия между языками. Так как у всех записей есть перевод на английский язык, существует возможность выполнять поиск по слову и получать переводы на нескольких языках одновременно.
Это привело к новым лингвистическим открытиям.
“Я видел в одном чате лингвистов в Telegram, что кто-то опубликовал скриншот из приложения – человек заметил, что у нас есть общее слово на нескольких языках”, - отмечает Мухаммед.
Создание интерфейса на английском, а не на русском языке в один момент стало дилеммой для Мухаммеда. “Дублировать все слова на иностранный язык было сложно с практической точки зрения, и поэтому мне пришлось сделать определенный выбор”, - объясняет он.
В конце концов он выбрал английский язык: “Одной из причин создания приложения с английским интерфейсом было своеобразное отделение наших языков от русского”. “Это не вопрос симпатии или антипатии к русскому языку, - добавляет он, — это лишь вопрос баланса”.
Выражение воли самих кавказцев является приоритетным для Мухаммеда: “Кавказцы должны наращивать свое присутствие в мировом сообществе самостоятельно, а не с помощью российского посредника”.
Мухаммед приводит в пример бойца UFC Хабиба Нурмагомедова - уроженца Дагестана. Хабиб Нурмагомедов сыграл в восприятии кавказского сообщества важную роль. “Хабиб всегда представлялся как дагестанец – именно это однажды пришло мне в голову, когда я увидел строчку “США против Дагестана” в анонсе одного из его боев”, - говорит Мухаммед. “Хотя бы в сфере боевых искусств и UFC Дагестан рассматривается как субъект, как независимое образование, которое действует само по себе и показывает высокие результаты – то есть он не рассматривается как провинция Российской Федерации” – добавляет он.
“Я думаю мы должны стремиться к тому, чтобы так происходило и в других областях – не только в области боевых искусств. Именно это является моей целью”.
Это привело к новым лингвистическим открытиям.
“Я видел в одном чате лингвистов в Telegram, что кто-то опубликовал скриншот из приложения – человек заметил, что у нас есть общее слово на нескольких языках”, - отмечает Мухаммед.
Создание интерфейса на английском, а не на русском языке в один момент стало дилеммой для Мухаммеда. “Дублировать все слова на иностранный язык было сложно с практической точки зрения, и поэтому мне пришлось сделать определенный выбор”, - объясняет он.
В конце концов он выбрал английский язык: “Одной из причин создания приложения с английским интерфейсом было своеобразное отделение наших языков от русского”. “Это не вопрос симпатии или антипатии к русскому языку, - добавляет он, — это лишь вопрос баланса”.
Выражение воли самих кавказцев является приоритетным для Мухаммеда: “Кавказцы должны наращивать свое присутствие в мировом сообществе самостоятельно, а не с помощью российского посредника”.
Мухаммед приводит в пример бойца UFC Хабиба Нурмагомедова - уроженца Дагестана. Хабиб Нурмагомедов сыграл в восприятии кавказского сообщества важную роль. “Хабиб всегда представлялся как дагестанец – именно это однажды пришло мне в голову, когда я увидел строчку “США против Дагестана” в анонсе одного из его боев”, - говорит Мухаммед. “Хотя бы в сфере боевых искусств и UFC Дагестан рассматривается как субъект, как независимое образование, которое действует само по себе и показывает высокие результаты – то есть он не рассматривается как провинция Российской Федерации” – добавляет он.
“Я думаю мы должны стремиться к тому, чтобы так происходило и в других областях – не только в области боевых искусств. Именно это является моей целью”.
"Мне трудно даже представить себе Дагестан без существующего в настоящее время языкового многообразия."
Я спросил Мухаммеда, есть ли в Дагестане нечто уникальное, что повлияло на него.
Он подчеркнул богатое языковое разнообразие региона. “Дагестан напоминает мне вселенные Древних свитков (компьютерная игра) или Властелина колец”, в которых “существует множество государств, языков, наций. Дагестан действительно является фантастическим миром, за исключением того, что он реален”.
Мухаммед с нежностью и тоской вспоминает свои школьные годы и учебу в Махачкале, столице Дагестана – плавильном котле различных национальностей и языков. “Я не помню ни одного случая, когда мои сверстники спрашивали бы о моей этнической принадлежности”, - объясняет он. “У меня сохранилось воспоминание о том, что нас много, у нас много языков, и это замечательно”. “Это именно то, что необходимо сохранить”, - добавляет он.
Активисты понимают, что описанный Мухаммедом Дагестан быстро исчезает. Языки вымирают по целому ряду причин - причем урбанизация, глобализация и политические трансформации способствуют более широким языковым сдвигам между поколениями, в результате чего один язык начинает все больше и больше доминировать как в общественной, так и в частной сферах. Другие языки постепенно исчезают.
“Через 30-40 лет в Дагестане останется только аварский [самый распространенный язык в Дагестане, на котором говорит около 30% населения]", - сетует Мухаммед. Он также добавляет, что это этот сценарий – при том, что он расценивает его как наиболее благоприятный в существующей ситуации – уже не кажется ему вероятным по сравнению с тем сценарием, в котором доминирующее положение будет уже у русского языка.
Он подчеркнул богатое языковое разнообразие региона. “Дагестан напоминает мне вселенные Древних свитков (компьютерная игра) или Властелина колец”, в которых “существует множество государств, языков, наций. Дагестан действительно является фантастическим миром, за исключением того, что он реален”.
Мухаммед с нежностью и тоской вспоминает свои школьные годы и учебу в Махачкале, столице Дагестана – плавильном котле различных национальностей и языков. “Я не помню ни одного случая, когда мои сверстники спрашивали бы о моей этнической принадлежности”, - объясняет он. “У меня сохранилось воспоминание о том, что нас много, у нас много языков, и это замечательно”. “Это именно то, что необходимо сохранить”, - добавляет он.
Активисты понимают, что описанный Мухаммедом Дагестан быстро исчезает. Языки вымирают по целому ряду причин - причем урбанизация, глобализация и политические трансформации способствуют более широким языковым сдвигам между поколениями, в результате чего один язык начинает все больше и больше доминировать как в общественной, так и в частной сферах. Другие языки постепенно исчезают.
“Через 30-40 лет в Дагестане останется только аварский [самый распространенный язык в Дагестане, на котором говорит около 30% населения]", - сетует Мухаммед. Он также добавляет, что это этот сценарий – при том, что он расценивает его как наиболее благоприятный в существующей ситуации – уже не кажется ему вероятным по сравнению с тем сценарием, в котором доминирующее положение будет уже у русского языка.
"Если бы я говорил на аварском, чеченском, черкесском или осетинском языках, я не думаю, что для меня был бы актуален второй сценарий, ведь перечисленные языки обладают признанием и поддержкой различных учреждений”.
Карта даргинских языков в Дагестане (Кайтагский язык обозначен жёлтым). Из Коряков, Ю. Б. “Лексикостатистическая классификация даргинских языков” (2012), доступно в: http://www.lingvarium.org/koryakov/works/Korjakov-2012-Dargwa_Doklad2.pdf.
Центральное место в деятельности Мухаммеда занимает сохранение и развитие его родного языка кайтаг. Несмотря на уникальность Дагестана, заключающуюся в том, что в нем официально говорят на 13 языках, кайтагский язык не входит в их число. С советских времен этот язык официально считается диалектом даргвы, и, хотя они принадлежат к одной языковой семье, они не являются взаимопонятными. Мухаммед говорит, что ситуация сравнима с различиями, скажем, между русским и украинским языками - многие русские считают украинцев субэтносом более широкой этнической группы, а украинский язык - диалектом русского.
Национальную политику СССР можно охарактеризовать как палку о двух концах. Официальной признанные группы пользовались обширными привилегиями в рамках языкового образования, культурных учреждений и местных бюрократических квот, одновременно с этим на другие группы оказывалось сильное давление с целью их ассимиляции – через концепции сближения и слияния меньших групп с более крупными. Учитывая, что политика СССР в этой области была направлена на ускорение исторического развития (и, в конце концов, на полное уничтожение национальной идентичности) ассимиляция энергично проводиласьполитическим руководством – она была своеобразным способом демонстрации успеха. От этой политики в Дагестане пострадал и кайтагский язык.
“Они объединили несколько этнических групп в одну группу”, - объясняет Мухаммед. “Это нанесло нам огромный ущерб”.
Мухаммед говорит, что советское наследие остается сильным - многие люди в настоящее время – включая ученых - продолжают отрицать существование кайтагского языка как самостоятельного. Это подталкивает этнических даргинцев к объединению вокруг языка даргва.
В Дагестане также существует мощное досоветское наследие, которое еще больше усложняет развитие языка. В некотором роде подобно греческим полисам, дагестанские деревни зачастую представляли собой самоуправляющиеся единицы, известные как джамааты. “Я сказал своему дедушке, что работаю над приложением по развитию кайтагского языка, - говорит Мухаммед, - в ответ он сказал, что такого понятия, как кайтагский язык, не существует - и в каждой деревне существует свой собственный язык”. “Это традиционная для дагестанцев точка зрения”, - добавляет он.
Развитие языковой экосистемы на Северном Кавказе
Опыт Мухаммеда в Дагестане помог сформировать его межрегиональное видение, для которого понятие языковой экосистемы играет ключевую роль. “Смерть одного языка навредит и другим языка”, - объясняет он. Несмотря на то, что многие сообщества в регионах России зачастую изолированы друг от друга, существуют жители, придерживающиеся того же мнение. “Самые находчивые люди понимают это”, - говорит Мухаммед и добавляет: “Я не знаю, является ли это корреляционной или причинно-следственной связью”.
Мухаммед работал над проектом в сотрудничестве с другими активистами-единомышленниками - особенно черкесами и осетинами. “Мы сталкиваемся с похожими проблемами и находимся очень близко друг к другу в географическом плане”, - поясняет он.
Национальную политику СССР можно охарактеризовать как палку о двух концах. Официальной признанные группы пользовались обширными привилегиями в рамках языкового образования, культурных учреждений и местных бюрократических квот, одновременно с этим на другие группы оказывалось сильное давление с целью их ассимиляции – через концепции сближения и слияния меньших групп с более крупными. Учитывая, что политика СССР в этой области была направлена на ускорение исторического развития (и, в конце концов, на полное уничтожение национальной идентичности) ассимиляция энергично проводиласьполитическим руководством – она была своеобразным способом демонстрации успеха. От этой политики в Дагестане пострадал и кайтагский язык.
“Они объединили несколько этнических групп в одну группу”, - объясняет Мухаммед. “Это нанесло нам огромный ущерб”.
Мухаммед говорит, что советское наследие остается сильным - многие люди в настоящее время – включая ученых - продолжают отрицать существование кайтагского языка как самостоятельного. Это подталкивает этнических даргинцев к объединению вокруг языка даргва.
В Дагестане также существует мощное досоветское наследие, которое еще больше усложняет развитие языка. В некотором роде подобно греческим полисам, дагестанские деревни зачастую представляли собой самоуправляющиеся единицы, известные как джамааты. “Я сказал своему дедушке, что работаю над приложением по развитию кайтагского языка, - говорит Мухаммед, - в ответ он сказал, что такого понятия, как кайтагский язык, не существует - и в каждой деревне существует свой собственный язык”. “Это традиционная для дагестанцев точка зрения”, - добавляет он.
Развитие языковой экосистемы на Северном Кавказе
Опыт Мухаммеда в Дагестане помог сформировать его межрегиональное видение, для которого понятие языковой экосистемы играет ключевую роль. “Смерть одного языка навредит и другим языка”, - объясняет он. Несмотря на то, что многие сообщества в регионах России зачастую изолированы друг от друга, существуют жители, придерживающиеся того же мнение. “Самые находчивые люди понимают это”, - говорит Мухаммед и добавляет: “Я не знаю, является ли это корреляционной или причинно-следственной связью”.
Мухаммед работал над проектом в сотрудничестве с другими активистами-единомышленниками - особенно черкесами и осетинами. “Мы сталкиваемся с похожими проблемами и находимся очень близко друг к другу в географическом плане”, - поясняет он.
 |  |
Одним из примеров такого сотрудничества является запуск Avdan, приложения, которое предназначено для детей. Оно направлено на изучение родных языков и включает в себя такие опции, как запоминание слов, организованных тематически. У ребенка также существует возможность увидеть графическое изображение слова и прослушать его. Приложение было разработано при сотрудничестве Мухаммеда с осетинским бизнесменом Алиханом Хорановым и изначально было выпущено на осетинском языке (иронский и дигорский диалекты). В интервью осетинскому блогеру Алику Пухати Алихан и Мухаммед подчеркивают ключевую роль новых технологий в обеспечении их сотрудничества. Всего через несколько недель после выпуска приложения в декабре его скачали около 4000 раз на Android и iOS. В ближайшие месяцы запланированы релизы на трех дагестанских языках, а также на черкесском и абхазском.
"Я спросил Мухаммеда о том, почему в данный момент мы наблюдаем массовую активность в этой области. Он выделяет три основных фактора: технологии, русификация и дискурс о деколонизации."
Университет Иннополис, Татарстан, 2016. Фото: Леся Полякова
Для меня, как для программиста, технологии, безусловно, играют важнейшую роль”, - говорит Мухаммед. “Если бы не технологии, например, не было бы чатов в Telegram, в которых я, дагестанец, а также осетины и черкесы могли бы общаться и обсуждать различные инициативы”. “Это предоставляет возможности и уравнивает людей”, - добавляет он.
Ассимиляционистская политика также стимулировала активизм. Недавняя отмена обязательного преподавания языков в российских этнических республиках в 2017 г. была инициирована Путиным. В своих заявлениях В.В. Путин утверждал, что неправильно заставлять изучать неродные языки в российских республиках. Эти заявления стали движущей силой для многих людей – иногда условной, иногда очень мощной.
“Российское правительство прилагает все усилия, чтобы лишить нас языковых прав - и не только языковых. Безусловно, что есть люди – например, я - которые не согласны с таким положением дел”, - говорит Мухаммед.
Последним фактором является повышение осведомленности о колониализме, а также дискуссии о нем. Мухаммед и другие активисты находятся на переднем крае развития инновационных технологий – однако традиционный академический дискурс им не чужд: в какой-то степени он тоже сформировал их активность.
“Я думаю, что борьба с российскими империалистическими амбициями является главной опорой нашей общей кавказской идентичности”, - объясняет он.
“Это практически является доказательством того, что проблемы во многом одни и те же, и будет лучше, если мы будем сотрудничать в их решении в будущем”.
Образование Мухаммеда в Университете Иннополис в Татарстане – "IT-столице России" - стало для него основополагающим. Мухаммад объясняет, что Татарстану “удалось построить в своей республике превосходное учебное заведение мирового класса с лучшими профессорами, ведущими учеными со всего мира, которые уделяют огромное внимание практическим начинаниям”. Он добавляет: “Невозможно обобщать вещи или производить вещи из ничего – техническая база всех моих проектов — это мое образование в Татарстане”.
Ему также удалось выиграть гранты республиканского уровня для финансирования своих проектов. “Идея моей дипломной работы по нарративам Andax родилась во время хакатона в Казани в сентябре - темой моего IT-решения стала поддержка татарского языка”.
“Тогда я сказал, что я с Кавказа, - объясняет Мухаммед, - но на Кавказе мы сталкиваемся с теми же проблемами”. “Я принял участие в татарском конкурсе и представил им свой проект, связанный с проблемами Кавказа. Я оказался на первом месте – именно это является доказательством того, что наши проблемы во многом одинаковы и нам необходимо предпринять попытку сотрудничества в их решении”.
“Татарстан – это тот пример, на который должны обратить внимание другие российские республики и национальные меньшинства”.
Ассимиляционистская политика также стимулировала активизм. Недавняя отмена обязательного преподавания языков в российских этнических республиках в 2017 г. была инициирована Путиным. В своих заявлениях В.В. Путин утверждал, что неправильно заставлять изучать неродные языки в российских республиках. Эти заявления стали движущей силой для многих людей – иногда условной, иногда очень мощной.
“Российское правительство прилагает все усилия, чтобы лишить нас языковых прав - и не только языковых. Безусловно, что есть люди – например, я - которые не согласны с таким положением дел”, - говорит Мухаммед.
Последним фактором является повышение осведомленности о колониализме, а также дискуссии о нем. Мухаммед и другие активисты находятся на переднем крае развития инновационных технологий – однако традиционный академический дискурс им не чужд: в какой-то степени он тоже сформировал их активность.
“Я думаю, что борьба с российскими империалистическими амбициями является главной опорой нашей общей кавказской идентичности”, - объясняет он.
“Это практически является доказательством того, что проблемы во многом одни и те же, и будет лучше, если мы будем сотрудничать в их решении в будущем”.
Образование Мухаммеда в Университете Иннополис в Татарстане – "IT-столице России" - стало для него основополагающим. Мухаммад объясняет, что Татарстану “удалось построить в своей республике превосходное учебное заведение мирового класса с лучшими профессорами, ведущими учеными со всего мира, которые уделяют огромное внимание практическим начинаниям”. Он добавляет: “Невозможно обобщать вещи или производить вещи из ничего – техническая база всех моих проектов — это мое образование в Татарстане”.
Ему также удалось выиграть гранты республиканского уровня для финансирования своих проектов. “Идея моей дипломной работы по нарративам Andax родилась во время хакатона в Казани в сентябре - темой моего IT-решения стала поддержка татарского языка”.
“Тогда я сказал, что я с Кавказа, - объясняет Мухаммед, - но на Кавказе мы сталкиваемся с теми же проблемами”. “Я принял участие в татарском конкурсе и представил им свой проект, связанный с проблемами Кавказа. Я оказался на первом месте – именно это является доказательством того, что наши проблемы во многом одинаковы и нам необходимо предпринять попытку сотрудничества в их решении”.
“Татарстан – это тот пример, на который должны обратить внимание другие российские республики и национальные меньшинства”.
Традиционное черкесское платье, 2022. Фото: Алина Хутора
Оставаться на плаву
Я спросил у Мухаммеда, насколько изменились его планы после вторжения России в Украину, особенно в свете недавнего "исхода" IT-специалистов. Мухаммед говорит, что ключевой проблемой является финансирование проектов (они являются бесплатными для пользователей). Например, приложение Avdan - даже при существовании первоначальных инвестиций - еще не принесло прибыли.
"Этот вопрос довольно часто занимает и мои мысли", - признается Мухаммед. “До недавнего времени я был в состоянии поддерживать инициативы самостоятельно”, но “последние события чрезвычайно затрудняют получение донатов. Изначально в Advan, например, была кнопка, нажав на которую пользователь мог пожертвовать нам один доллар”. Уход таких компаний, как Google и Apple, лишил нас этой возможности.
Раньше можно было работать и без прибыли – но сейчас сложно удержаться на плаву. “Да, мы находимся сложной ситуации, - говорит он, - но нужно пробовать работать с тем, что есть”.
Что же касается возможности переезда за границу – то тут Мухаммед испытывает смешанные чувства. Он говорит, что после окончания учебы хотел переехать во Владикавказ (Северная Осетия), чтобы открыть свое дело и продолжить работу над развитием кавказских языков и культуры, учитывая, что инициатива развития является важной для многих других энтузиастов.
Теперь Мухаммед не уверен, что справится. Многие из его коллег уже уехали – однако сам он не понимает, что ему делать. “Возможно, я буду чувствовать вину за то, что меня здесь нету, когда я нужен”, - объясняет он.
Эту дилемму можно понять.
Ведь в приложениях, созданных Мухаммедом, представлен язык кайтаг (а также язык кубачи). Немногие готовы разрабатывать IT-решения для этих языков в отсутствии институциональной поддержки. Мухаммед признается, что при существовании действующего института дагестанских языков, и, в частности, кайтагского языка, он вряд ли бы взялся за разработку такого приложения. Кроме того, преимущество IT-инициатив заключается в том, что их сложно уничтожить.
Я спросил Мухаммеда о том, какая реакция на его проект была самой удивительной. Он на мгновение задумался и сказал - “Я получил сообщение от незнакомого парня из Дагестана - он сказал мне: братан, ты строишь наше будущее”.
Я спросил у Мухаммеда, насколько изменились его планы после вторжения России в Украину, особенно в свете недавнего "исхода" IT-специалистов. Мухаммед говорит, что ключевой проблемой является финансирование проектов (они являются бесплатными для пользователей). Например, приложение Avdan - даже при существовании первоначальных инвестиций - еще не принесло прибыли.
"Этот вопрос довольно часто занимает и мои мысли", - признается Мухаммед. “До недавнего времени я был в состоянии поддерживать инициативы самостоятельно”, но “последние события чрезвычайно затрудняют получение донатов. Изначально в Advan, например, была кнопка, нажав на которую пользователь мог пожертвовать нам один доллар”. Уход таких компаний, как Google и Apple, лишил нас этой возможности.
Раньше можно было работать и без прибыли – но сейчас сложно удержаться на плаву. “Да, мы находимся сложной ситуации, - говорит он, - но нужно пробовать работать с тем, что есть”.
Что же касается возможности переезда за границу – то тут Мухаммед испытывает смешанные чувства. Он говорит, что после окончания учебы хотел переехать во Владикавказ (Северная Осетия), чтобы открыть свое дело и продолжить работу над развитием кавказских языков и культуры, учитывая, что инициатива развития является важной для многих других энтузиастов.
Теперь Мухаммед не уверен, что справится. Многие из его коллег уже уехали – однако сам он не понимает, что ему делать. “Возможно, я буду чувствовать вину за то, что меня здесь нету, когда я нужен”, - объясняет он.
Эту дилемму можно понять.
Ведь в приложениях, созданных Мухаммедом, представлен язык кайтаг (а также язык кубачи). Немногие готовы разрабатывать IT-решения для этих языков в отсутствии институциональной поддержки. Мухаммед признается, что при существовании действующего института дагестанских языков, и, в частности, кайтагского языка, он вряд ли бы взялся за разработку такого приложения. Кроме того, преимущество IT-инициатив заключается в том, что их сложно уничтожить.
Я спросил Мухаммеда о том, какая реакция на его проект была самой удивительной. Он на мгновение задумался и сказал - “Я получил сообщение от незнакомого парня из Дагестана - он сказал мне: братан, ты строишь наше будущее”.
Поделиться статьёй
Читайте также
