ПОЛИТИКА
Авторитаризм закручивает гайки
1 Июня 2022
Александр Кынев
Политолог
Александр Кынев не согласен с характеристикой России как фашистского государства, указывая на отсутствие внятной идеологии, тоталитарной партии или молодежной организации, ориентированной на мобилизацию.
Владимир Путин выступает на стадионе Лужники в годовщину аннексии Крыма, 2022. Источник: Facebook
Поскольку агрессия на Украину началась с публично высказанных со стороны российского руководства претензий в отношении украинских властей в "нацизме", то одной из частей украинского кризиса стала постоянная перебранка между сторонами с обвинениями в "фашизме". Все это превратилось в дискуссию по принципу "сам дурак", и участие ученых в этом процессе взаимных оскорблений в качестве агитаторов-пропагандистов на одной из сторон, выглядит не очень уместным.
В авторитарном режиме, который из электорального авторитаризма эволюционировал фактически в полноценную диктатуру, нет ничего хорошего. И никому не придет в голову оправдывать несправедливую и безумную войну, гибель людей, разрушение судеб миллионов. Но не стоит в пропагандистском угаре навешивать на конкретный политический режим ярлыки, которые не имеют к нему отношения.
Надо отметить, что обвинения оппонента в "фашизме" стали в России (и не только) обыденной практикой достаточно давно, а само слово "фашист" эволюционировало до бытового ругательства и неотъемлемой части оскорблений противников почти в любой избирательной кампании. С 1993 и почти до самой его смерти либералы традиционно называли "фашистом" национал-популиста Владимира Жириновского, коммунисты – либералов (особенно Егора Гайдара и Анатолия Чубайса), правозащитники – националистов и т.д. и т.п. Под грузом массового бытового употребления данного слова мало кто склонен задумываться о его реальном смысле и значении.
Иногда предпринимаются попытки подобрать под заранее определенный ярлык "фашиста" какие-то признаки, которые обвинители обычно скачивают откуда-то из Интернета и выбирают из них подходящие. То, что под отобранные признаки попадает почти любая диктатура, никого обычно не смущает.
В некотором смысле, те, кто так вольно оперирует терминами "фашист" или "нацист", могут себе это позволить, просто потому, что политология - многопарадигмальная наука, и почти по всем понятиям нет единых определений. А раз единых, всеми признанных определений нет, то вроде как можно придумывать и любые. Однако, все же и у "фашизма", и у "нацизма" есть совершенно бесспорные атрибуты, забывать о которых нельзя, и которые сегодня отсутствуют - как у российского политического режима, так и у любого иного политического режима в мире. Проще говоря, нет сегодня в мире ни фашистских, ни нацистских режимов. Диктатур много – правых, левых, любых, но фашистских нет.
В авторитарном режиме, который из электорального авторитаризма эволюционировал фактически в полноценную диктатуру, нет ничего хорошего. И никому не придет в голову оправдывать несправедливую и безумную войну, гибель людей, разрушение судеб миллионов. Но не стоит в пропагандистском угаре навешивать на конкретный политический режим ярлыки, которые не имеют к нему отношения.
Надо отметить, что обвинения оппонента в "фашизме" стали в России (и не только) обыденной практикой достаточно давно, а само слово "фашист" эволюционировало до бытового ругательства и неотъемлемой части оскорблений противников почти в любой избирательной кампании. С 1993 и почти до самой его смерти либералы традиционно называли "фашистом" национал-популиста Владимира Жириновского, коммунисты – либералов (особенно Егора Гайдара и Анатолия Чубайса), правозащитники – националистов и т.д. и т.п. Под грузом массового бытового употребления данного слова мало кто склонен задумываться о его реальном смысле и значении.
Иногда предпринимаются попытки подобрать под заранее определенный ярлык "фашиста" какие-то признаки, которые обвинители обычно скачивают откуда-то из Интернета и выбирают из них подходящие. То, что под отобранные признаки попадает почти любая диктатура, никого обычно не смущает.
В некотором смысле, те, кто так вольно оперирует терминами "фашист" или "нацист", могут себе это позволить, просто потому, что политология - многопарадигмальная наука, и почти по всем понятиям нет единых определений. А раз единых, всеми признанных определений нет, то вроде как можно придумывать и любые. Однако, все же и у "фашизма", и у "нацизма" есть совершенно бесспорные атрибуты, забывать о которых нельзя, и которые сегодня отсутствуют - как у российского политического режима, так и у любого иного политического режима в мире. Проще говоря, нет сегодня в мире ни фашистских, ни нацистских режимов. Диктатур много – правых, левых, любых, но фашистских нет.
“Нет сегодня в мире ни фашистских, ни нацистских режимов. Диктатур много – правых, левых, любых, но фашистских нет."
Важный момент: все рассуждения про «фашизм» постоянно сопровождаются отсылками к истории нацистской Германии, часто речам Гитлера и Геббельса. Однако, любой историк скажет вам, что в Германии был национал-социализм (НСДАП это самоназвание нацистской партии и ее идеологии), а фашизм в Италии. И они сильно отличались друг от друга.
У национал-социализма были определенные идеологические признаки, также как были определенные признаки у соответствующего политического режима.
Из того, что было основой идеологии национал-социализма, в России и иной стране мира, сейчас нет ничего:
У национал-социализма были определенные идеологические признаки, также как были определенные признаки у соответствующего политического режима.
Из того, что было основой идеологии национал-социализма, в России и иной стране мира, сейчас нет ничего:
- социал-дарвинизм и отсылки к естественному отбору (нет его ни в РФ ни где бы то ни было в каком виде);
- ксенофобия (ее не просто нет - наоборот, публично декларируется и не без оснований демонстративная полиэтничность, а любые попытки межэтнической вражды жестко пресекаются; другое дело, что конечно, есть случаи бытового национализма – но в какой стране мира их нет! - и это не делает данные страны нацистскими);
- культ личности и общая преданность вождю. Персонификация власти не означает культа личности. В России вы с трудом помимо официальных кабинетов найдете портреты Путина, никто не приносит присяги верности лидеру, оскорбления в адрес главы государства в быту являются постоянными и массовыми. Был краткий период "путинианы" в искусстве в начале 2000-х, но был осмеян и давно закончился;
- геополитика и теория жизненного пространства (прямо заимствована нацистами у Карла Хаусхофера, у которого учился Рудольф Гесс), которые были основой публичной мотивации необходимости войны в Германии, в России отсутствуют. Более того, с "жизненным пространством" проблем для России нет. Несомненно, что сама геополитика в России довольно популярна и в элите немало ее поклонников, но в публичном дискурсе ее влияние никак не артикулировано. Другой вопрос, что для части элиты сама Украина воспринимается как искусственное образование, но это уже вопрос не геополитики, а скорее имперских комплексов;
- революционность в деле переустройства общества. В России, наоборот, скорее ставка консерватизм и традиционные ценности.
Движение "Наши" на демонстрации "Наша победа". Москва, май 2010 года. Источник: Wiki Commons
Можно сказать больше: у политического режима в России вообще отсутствует внятно сформулированная и кодифицированная в каком-либо тексте идеология. Есть общая тенденция постоянно растущего влияния силовиков на политическую и экономическую жизнь, но никакой образ будущего никак никем внятно не сформулирован.
Помимо очевидных идеологических отличий от нацистской Германии, и сам политический режим России по своим характеристикам радикально отличается от нацистского в Германии или фашистского в Италии:
Помимо очевидных идеологических отличий от нацистской Германии, и сам политический режим России по своим характеристикам радикально отличается от нацистского в Германии или фашистского в Италии:
- Нет никакой тоталитарной партии, которая реализует революционные идеи и следит за единомыслием. Вместо этого формальная многопартийность, а "Единая Россия" довольно безликая и аморфная организация без четкой идеологии, скорее напоминающая профсоюз госслужащих. Основная масса чиновников, включая членов правительства, беспартийны;
“Нет никакой единой молодежной структуры (а также сети женских, профсоюзных и религиозных организаций) - целиком нацеленных на мобилизацию будущих солдат и воспитание в верности вождю. Существуют различные квазиобщественные организации, но они носят скорее фиктивный характер и в основном осваивают бюджетные средства."
Что же есть? Есть вполне традиционные для любой диктатуры признаки - полное уничтожение оппозиционных СМИ; цензура; жесткое подавление всех оппозиционных партий и общественных организаций; запрет и подавление массовых протестов; усиление репрессий; клептократия; формирование клиентел и огосударствление экономики. Однако даже репрессии до сих пор носят показательно-выборочный, а не массовый характер, власть крайне боится падения рейтингов и крайне зависима от системы информационной пропаганды. Страх репрессий, в основном, удерживает от участия в публичных акциях протеста, но при этом граждане по большому счету не боятся писать в соцсетях и даже лично высказывать оппозиционные лозунги, критиковать власть чиновников,. Во многих местных и региональных представительных органах власти до сих пор присутствуют оппозиционные депутаты, некоторые из которых прямо осуждают начатую государством "спецоперацию".
На выходе мы получаем постоянно ужесточающуюся автократию, но никак не фашистское и не нацистское государство. Внешняя военная авантюра для таких режимов - часто способ укрепить режим внутри и создать основания для внутренней политической мобилизации (Аргентина в 1980-е, Сербия в 1990-е), что лишь говорит о том, что режим испытывает колоссальные внутренние проблемы и вынужден идти на чрезвычайные меры для самосохранения даже ценой очевидных авантюр.
На выходе мы получаем постоянно ужесточающуюся автократию, но никак не фашистское и не нацистское государство. Внешняя военная авантюра для таких режимов - часто способ укрепить режим внутри и создать основания для внутренней политической мобилизации (Аргентина в 1980-е, Сербия в 1990-е), что лишь говорит о том, что режим испытывает колоссальные внутренние проблемы и вынужден идти на чрезвычайные меры для самосохранения даже ценой очевидных авантюр.
Поделиться статьей
Читайте также
